О Джоне Ирвинге (1942), канадском писателе американского происхождения, российские читатели почти не осведомлены. Несколько тысяч (может, десятков тысяч) любителей современной интеллектуальной прозы, каким-то образом узнавших об Ирвинге, находятся в абсолютном меньшинстве. К числу "причастных" могут относиться ещё и те, кто смотрел фильм "Мир по Гарпу", снятый по книге Ирвинга (1978; более известный вариант перевода – "Мир глазами Гарпа"), но таких тоже далеко не миллионы.
Меж тем, такая ситуация видится несправедливой – Ирвинг, несомненно, один из ярчайших англоязычных романистов XX-XXI веков, а его недостаточная известность в России обусловлена лишь малыми тиражами (ибо книги на русский переведены все) и неполучением какой-нибудь громкой литературной премии – нобелевской или букеровской. Ибо "Оскар" за лучший адаптированный сценарий у него давно есть, но это ему особо не помогло.
Русскоязычному читателю Ирвинг должен быть особо близок, потому что он пишет романы, во-первых, глубоко психологические, во-вторых, нисколько не занудные, в-третьих, длинные, а в-четвёртых, современные и семейные. Не касаясь собственно сюжета, каждую книгу Ирвинга можно описать следующими словами: драматическая история очередной современной семьи. Минимум на 600 страниц.
Романов у него на данный момент вышло тринадцать (недавно был анонсирован четырнадцатый, но пока неясно, когда он будет опубликован), а также несколько сценариев и пара сборников рассказов и коротких повестей. Любой мало-мальски наблюдательный читатель, долгое время следящий за творчеством Ирвинга или прочитавший все романы скопом, без труда замечает главную особенность его прозы, которая по-английски называется "recurring subjects", что на русский можно перевести как "пересекающиеся сюжетные линии".
У Ирвинга через все романы, начиная с самого первого ("Свободу медведям", 1968) и до тринадцатого ("В одном лице", 2012), проходят несколько очень специфических тем. Их нельзя назвать "магистральными", потому что они не глобальные, не масштабные. Но их невозможно не замечать и не учитывать.
Начнём с безобидных – к примеру, в пяти романах так или иначе фигурируют медведи. Где-то они лишь появляются, где-то ("Отель Нью-Гэмпшир", 1981) играют очень и очень важную роль. Ещё в восьми романах непременно так и или иначе представлена Вена. В таком же количестве книг герои занимаются борьбой (не политической, а как видом спорта). Лишь в двух романах действие в том или ином масштабе не разворачивается в Новой Англии – в основном события происходят в Нью-Гэмпшире и штате Мэн. Буквально в каждом произведении главным героем является писатель или писательница (как вариант – сценарист, эссеист, журналист или историк). Также из одного романа в другой кочует образ женщины дерзкой и вычурной, но одновременно хрупкой и нежной. В ряде произведений герои лишаются каких-либо частей тела (языка, пальцев). Почти везде родители в тех или иных ситуациях бросают детей.
А ещё Ирвинг, совершенно не стесняясь, очень много и подробно рассказывает о сексуальных проблемах своих героев. Его герои изменяют, живут "шведской" семьёй, становятся жертвами насилия. Женщины любят женщин, а мужчины – мужчин. Немолодые дамы соблазняют юношей. А некоторые из героев даже занимаются кровосмесительством!
Возможно, человек, не знакомый с книгами Ирвинга, вытаращит глаза и решит, что даже в руки их не возьмёт. А читавший начнёт копаться в памяти и думать: "Надо же, и вправду, в "Отеле Нью-Гэмпшир" описан инцест, а в "Покуда я тебя не обрету" - связь юного и зрелой... А почему мои впечатления об этих книгах почти не связаны с эротическими темами?"
Ответ прост: Ирвинг пишет о жизни. О настоящей жизни. И о настоящих людях, которые нас окружают (да, он пишет в основном об американцах или канадцах, но ведь на других-то континентах люди такие же). И он как автор уделяет сексуальным отношениям в книгах не больше (а то и гораздо меньше) внимания, чем уделяем им мы в своих мыслях, разговорах и действиях.
Успокоим пока-что-не-читателей Ирвинга и ещё по одному поводу. Его книги вовсе не кажутся однообразными из-за "recurring subjects". Каждый раз всё по-новому, всё увлекательно. Многоплановые сюжеты захватывают, хитросплетения родословных заставляют ломать голову, а погружения Ирвинга в профессии героев по-настоящему восхищают. В "Сыне цирка" (1994) он описывает будни цирковых артистов (и в целом Индию). В "Покуда я тебя не обрету" (2005) – работу мастера татуировок. В "Последней ночи на Извилистой реке" (2009) он сверхподробно повествует о сплаве леса. И конечно, везде он по-разному рассказывает о писателях. Кто-то из них достигает вершин, кто-то – закоренелый неудачник, но все осязаемые, все где-то рядом, все существуют.
Задаваясь после первых двух или трёх прочитанных книг вопросом, зачем такому умелому автору, как Ирвинг, ездить по одним и тем же рельсам, ответа можно и не отыскать. Зато прочитав всё или почти всё, понимаешь: на самом деле, он пишет один громадный роман. В его медведях и роковых женщинах, Вене и штате Мэн, борцах и писателях не стоит видеть только лишь медведей, писателей и прочих. Всё это – вехи, приметы нашего времени, подчас аллегории, метафоры, а то и архетипы. И герой у него один – современный человек, пусть и демонстрируемый под всеми возможными углами. Ирвинг как будто пишет венок сонетов, только вместо стихотворений у него романы. Каждая книга – самостоятельное произведение, но вместе они воспринимаются лучше и обретают новый смысл. Классический венок сонетов состоит из четырнадцати стихотворений плюс пятнадцатого, сложенного из первых строк каждого из предыдущих. Оно называется магистральным сонетом или ключом. Его обычно сочиняют в первую очередь.
Джон Ирвинг неоднократно говорил, что пишет романы с конца. Пока он выпустил тринадцать романов, скоро выйдет четырнадцатый. На очереди ключ?
Григорий Аросев
Другие материалы Г. Аросева на сайте "Британии":
- Владимир Бабков: Не фактические ошибки делают Дэна Брауна слабым автором
- Фауст – лишний человек, или Страдания молодого Поттера
